Великая красота

Ты женоненавистник. — Не ставь меня на пьедестал. Я мизантроп, а не женоненавистник. — Браво! Ненависть требует больших амбиций.

Амбиции нашего футбольного клуба и амбиции его болельщиков это разные вещи. У меня давно есть ощущение поразительного сходства красно-белого сообщества с одним государственным образованием, но я его даже вслух произносить не хочу. Поэтому я просто подниму эту тему, а аналогии оставлю тем, кто прочитает. Не стоит воспринимать эти заметки ложкой дёгтя, просто сейчас самое удачное время переосмыслить для себя наше собственное поведение. Делать надо это после катарсиса, а первая часть текущего первенства, когда мы 17 туров подряд возглавляем турнирную таблицу, и есть такой пик положительного сопереживания.

Эпоха неудач последних лет привела нас не к расширенному анализу и попыткам стратегического планирования, а к одичанию. Мы оказались склонны к предельному упрощению всех форм мышления, поведения и культуры. Попытки переосмысления действительности глушатся состоянием коллективного образно-чувственного мышления, которое является признаком деградации и упадка.

Я художник, мне ни черта не нужно объяснять!

Попытки объяснить текущие неудачи долгое время основывались на отходе от исторических принципов и традиций клуба. При этом наше прошлое переписывалось и мифологизировалось. Общеизвестные факты либо игнорировались, либо купировались, на глазах меняя свою суть. «Спартак» превратился в борца против Системы. Из создателей общества и клуба исчез Александр Косырев, Первый секретарь ЦК ВЛКСМ и член Оргбюро ЦК ВКП(б). Старательно замалчивается роль Первого секретаря МГК КПСС Гришина в восстановлении «Спартака» в 70-х, обеспечившего приход к нам легенды исторического врага. При этом не упоминается, что привели «Спартак» к этому кризису исключительно настоящие спартаковцы. Да уже славные девяностые, когда клуб вполне был обласкан властями, трактуются неоднозначно в попытках вывести его из-под удара идиотских обвинений наших оппонентов в искусственной природе побед Романцева. Ну так вот, в нашей истории нет ничего постыдного. При советском строе никакой клуб не мог быть создан и не мог нормально функционировать без участия партийных и советских властей, хороши или плохи они были. Это просто реальность, а не какие-то выдуманные мальчишеские фантазии. Свобода в понимании «Спартака» относилась только к творчеству и клубной структуре, а борьба с системой ограничивалась честным спортивным состязанием с украинской методикой набора очков, а ранее с административными возможностями Василия Сталина и Лаврентия Берии.

Так же мифологизирован и спартаковский стиль, который в разные периоды был абсолютно разным, в том числе и агрессивно-силовым на некоторых этапах. Созданы какие-то невнятные тотемы и табу, которые сильно ограничивают рамки возможного и направления развития и усиления игры. Современные тенденции мы пытаемся подчинить домотканным традициям, которых на самом деле и нет и которые создаются на ходу. Нельзя быть сторонниками прогресса и отвергать при этом мировой опыт, нельзя развиваться, ограничив себя сразу в большинстве направлений этого развития.

Разогретый рис всегда вкуснее только что приготовленного. Старое лучше нового.

Параллельно с процессами саморазрушения происходит поиск и идентификация врагов. Уважая историю, врагов мы собираем с момента создания клуба, а поскольку в российском футболе за 80 лет произошло многое, в эти списки уже внесены клубов 6-7 основных, не считая мелких недоброжелателей. И теперь мы устраиваем долгие дискуссии, кто из них нам наиболее отвратителен. Естественно, это вызывает холивары, потому что разные поколения болельщиков воспитаны на разных классических противостояниях. Я 10 лет не могу привыкнуть ненавидеть коней за «Гинер всё купил», будучи воспитанным на отношении к Щербицкому, а тут ещё и Миллер появился с его ВИП-клубом.

Коллективное эмоционирование блокирует личное понятийное мышление и поиск логических связей, формируя образно-мифологическое восприятие. Это не все явные признаки неадекватного восприятия действительности, но и они дают возможность обдумать обоснованность обвинений нас в сектантстве.

Ты продаёшь игрушки, можно сказать — мечту и радость. И при этом — нытик и пессимист, как тебе удаётся?

Что вытекает из такого подхода? Непреодолимое желание находиться в центре внимания и требование признания нашей исключительности. Нам крайне важно, чтобы наши голы были самыми красивыми в туре, наш клуб был самым популярным в стране, а все стены во всех городах были изрисованы нашими эмблемами. У нас самые большие баннеры, самые громкие заряды, самые многочисленные выезда. Ей-богу, скоро мы дождёмся и занесения в Книгу рекордов Гиннесса за самый большой в мире ромб, выложенный пластиковыми пробками.

Нам крайне важно, чтобы именно за нас болели Высоцкий и Путин, чтобы о нас думал Хачатурян, когда писал свой балет. Видимо, недалеко и то время, когда кто-то скажет, что и Джованьоли писал роман, после того, как ему попалась турнирная таблица Чемпионата СССР. А уж в телевизоре должны говорить только о нас, причём нас это бесит, но мы постоянно тянемся к этому. Нас ломает от МатчТв, как наркоманов. Доза приносит не радость, а лишь кратковременное облегчение.

Первый раз её вижу, да у меня и телевизора никогда не было… — Виола, я в курсе, что у тебя нет телевизора. Ты твердишь об этом с первого дня, сколько тебя помню.

21 чемпионство, завоёванное «Спартаком», даёт отличный и достаточный повод ощущать себя неординарными. А наши периоды провалов говорят о нашей способности подниматься после любого удара судьбы. Одновременная попытка перехватить лавры самой популярной команды и постоянные упоминания при этом нашего клуба в любых интервью любых футбольных людей это повод для шуток, а не для истерик и негодования. Поиск внутренних резервов для восстановления собственного могущества куда продуктивнее поиска внешних врагов. А качества «Моны Лизы» никак не характеризуются количеством экскурсий, которые проходят за день мимо неё.

«Спартак» останется самим собой, даже если на трибунах останется 3-4 тысячи самых преданных болельщиков. Так, кстати, уже было в начале этого века. Но ведущая роль в истории российского футбола обязывает нас к достоинству. К признанию заслуг наших соперников, к признанию собственных ошибок, к сдержанности и вежливости. Ненависть слишком яркое чувство, чтобы испытывать его к нашим оппонентам. Тем более, что игры без оппонентов не бывает.

Всё оседает под тяжестью болтовни и шума. Тишина и чувства, волнение и страх. Редкие, худосочные проблески красоты. Печаль и уныние несчастного, презренного человека. Всё похоронено… Из смущения пред этим миром. Бла-бла-бла-бла.

«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: люби́те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас».

Когда ещё вспомнить эти слова, как не в день Рождества Христова?

Как хорошо не заниматься любовью. Как хорошо просто любить. Я уже и забыл, что значит любить кого-то. Забыл.