Тот самый Мюнхгаузен

— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы? — Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.

А теперь поговорим о том же самом, но с другой стороны. В этом восславлении очень легко искать чудо и провидение. Гораздо труднее признать, что никакого чуда не случилось. Наши сегодняшние игроки не сильнее тех, что были у нас во время всей этой нелепой паузы, большей её части. Просто пришёл человек, который был прост и честен с ними. И они узнали, что нет никаких чудес, надо просто подумать и вытащить самим себя из болота, где они барахтались, за волосы.

Есть тонкость, для того, чтобы это сделать, им понадобилось избавиться от иллюзий. От выдуманного журналистами и восторженными болельщиками, от примет и надуманных принципов. Вспомнить Старостина не мифического, а настоящего. Посмотреть по сторонам и определить, что действительно сейчас работает. И расстаться с теми самыми ужасными словами «в наше время» и «наш футбол».

Расставаясь с этими «принципами», которые въелись в нас и не исчезнут сами собой, и преодолевая примету, что никто не может стать чемпионом, поменяв тренера по ходу сезона, нам очень важно отделить наши чувства в тот момент по отношению к прежнему тренеру и его штабу от общего отношения к этим людям и именам. Не затаптывать их славное прошлое и огромный вклад в историю нашего клуба, обижаясь на нереализованные наши ожидания, с одной стороны. И не впадать в маразм, отрицая очевидное и доказывая, что именно они лежат в фундаменте этой победы, с другой. Дмитрий Аленичев, Егор Титов и Дмитрий Ананко — это наша гордость, потому что эти игроки — это самый, пожалуй, славный период нашей истории. А неудачные эпизоды случаются у всех, даже самых великих людей. Именно ошибки делают людей людьми. Человечность и непогрешимость несовместимы.

— К сожалению, при живой жене вы не можете жениться вторично. — При живой? Вы предлагаете её убить? — Да упаси вас Бог, барон!

Я говорю это потому, что очень многие слишком ревниво восприняли «Амадея». Как правило, это были те, кто не смотрел этот фильм и не поняли посыл. Этот фильм весь построен от лица Сальери. Да, он посвящён Моцарту, но самое главное в нём — изумление обычного человека перед искрой Божьей. Возражая мне, что Каррера пока не Моцарт, можете ли вы напеть хоть что-то ещё, кроме «Турецкого рондо»? Этот коллективный Сальери — это мы с вами даже больше, чем тот, кому этот образ приписали. Но даже в этом случае надо абсолютно отчётливо понимать, что байка про Моцарта и Сальери выдумана от начала и до конца. Сальери — выдающийся композитор, автор 40 опер, придворный капельмейстер самого музыкального двора Европы в течение 36 лет и учитель Бетховена, Листа и Шуберта. Но ничего более созвучного моменту, чем лицо юного Вольфганга, дирижирующего своей Премьерой в императорском театре, мне в голову не пришло. О самом тренере, пытаясь понять его природу, я написал уже совсем другой текст — «Великий уравнитель», вот там я и попытался хоть как-то проанализировать, кто он есть. Форма, принятая в начале этого сезона, иногда давлеет, и я давно уже вынужден следовать ей в своём содержании. Но и сегодняшняя мысль куда шире, чем простое сравнение Массимо с Мюнхгаузеном.

Наши представления могут быть ошибочными, но мы упорствуем в них. Правда заключается в том, что РФПЛ не требует наличия в команде Халка и тем более Месси, но эта же правда заключается в том, что их можно сюда привезти. И точно так же наличие короткого отрезка схожести игры «Спартака» с «Барселоной» не делает нашим стилем тики-таку. И сам этот стиль на сегодняшний день не является доминирующим не только на европейском клубном уровне, но и вообще на мировом. И футбол Карреры абсолютно не похож на то, что говорили «будет игра — придёт и результат». И итальянский стиль сегодня торжествует по всей Европе, оставив далеко позади штамп «катеначчо». И упорствуя в своих заблуждениях, мы выглядим как пастор из фильма, уворачивающийся от реальности и цепляющийся за софистику.

— Церковь должна благословлять любовь! — Законную! — Всякая любовь законна, если это — любовь! — Это только по-вашему! — Что же вы посоветуете? — Нечего тут советовать: живите как жили. Только по гражданским и церковным законам вашей женой по-прежнему будет считаться та жена, которая вам уже не жена!

Футбол — очень простая и очень сложная игра одновременно. Проста она потому, что играть в неё может любой и в любом возрасте. Можете себе представить пятидесятилетнего мужика, выполняющего хотя бы двойное сальто с десятиметровой вышки? Я не говорю, что таких нет, но сколько таких пузатых мужиков до сих пор гоняет мяч по всему миру. И она очень сложная с динамически меняющимися параметрами система, очень трудно поддающаяся алгоритмированию. Потому что если бы это было не так, то бухгалтеры из Катара, Абу-Даби или Пекина уже давно составили бы оптимальную модель. А потому мы должны оставить далеко позади попытки найти в игре команды Карреры забегания и стеночки, объясняя ими наш сегодняшний успех. Массимо привёз нам самое современное, а в чём-то даже опережающее наше время, понимание этой чудесной игры, и в нём есть абсолютно всё, что когда-то приносило победы, в том числе и стеночки с забеганиями. Нам самим выбирать, с кем оставаться в этой ситуации. Незаметно присоединяться к не самой плохой компании ностальгирующих по безвозвратно ушедшему прошлому или попытаться найти нашему барону мешок сухого пороха, чтоб уж бабахнуло так бабахнуло.

Но по телевизору мы опять видим тот же двор, на этот раз герцогский, а не императорский. Где, перевирая факты и путая цифры, теряя слова и смешивая понятия, взахлёб размышляют о феномене Карреры. И в этом потоке благоглупостей слишком мало реальности и много самолюбования. Ему не требуется ваше понимание и признание, у него есть намного более интересные собеседники. А ещё у него есть банда, оркестр.. Команда, которую он построил из таких же вчера зашоренных и запутанных людей. И которые уже не поменяют его правду на ваши болезненные фантазии.

— Пошёл он как-то в лес без ружья. — В каком смысле без ружья? — Ну, в смысле на медведя. — Не на медведя, а на мамонта. Но стрелял он именно из ружья. — Из ружья? — Да. Косточкой от вишни. — Черешни! — Стрелял он, во-первых, не черешней, а смородиной. Когда они пролетали над его домом. — Медведи? — Ну не мамонты же! — А почему же тогда всё это выросло у оленя?

По праву вещателей, они приглашают Карреру к себе и никак не хотят понимать его ответов. Потому что их чётко сформулированные вопросы требуют абсолютно предсказуемых ответов из их мира. А он говорит о мире реальном. Надо просто понимать, что «как у нас говорят, Буффонище» это ложь. Потому что так всерьёз у нас говорит только один человек. И ещё для нескольких сотен это просто мем, ирония и неудачный штамп. А для Массимо он просто Джиджи, прекрасный профессионал и очаровательный человек. Пытаясь всё объяснить, вы, господа журналисты, выглядите ничем не лучше этого самого Главнокомандующего, так великолепно сыгранного Фарадой.

Но так же нелепо выглядим иногда и мы, пытаясь совместить все наши прежние заблуждения с новой реальностью. Он закончил эту войну. И в том, что он не желает её заканчивать, а доводит до конца, и есть его логика — «всё или ничего». Он берёт эту реальность и разбрасывает её целыми пригоршнями на нас, и тогда Денис, не до конца, кажется, ещё протрезвевший носится в выставочном матче на далёких гастролях так, как будто до сих пор ещё что-то решается. Потому что в этой реальности никак иначе нельзя. Ездить быстро, слушать музыку громко.. и отдавать себя полностью своему любимому делу и своему любимому клубу. Кому как ни капитану понимать это лучше всего?

— Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают?

Давайте закончим эту бесконечную войну за правильный стиль. Мы выглядим в ней, как герцог, отстаивающий место талии у праздничного камзола. Хватит этих бесконечных курсов кройки и шитья. Может быть, тогда и Англия нам сдастся?

Время праздника — это время амнистий и примирений. Давайте амнистируем реальные воспоминания о футболе Старостиных, Симоняна, Бескова и Романцева. Осенью нам возвращаться в Европу, так давайте дебютируем там на этот раз с современным и интенсивным футболом. Хотя бы с таким, с которым 26 лет назад был повержен великий «Реал» на «Сантьяго Бернабеу» во втором матче плей-офф Кубка Чемпионов, про который уж точно никак нельзя сказать, что им это было неинтересно. Если вы и там кружева видите и помните, вас уже не изменить. Потому что там их не было. А вот победа была, и её помнят даже старые болельщики королевского клуба, а не только наши.

— А говорят, ведь юмор — он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает. — Не всем. Тому, кто смеётся, продлевает, а тому, кто острит, укорачивает.

Время праздника — это время шуток и веселья. Давайте оставим иронию и остроты в покое, пусть радость долгожданной победы будет чистой и без надрыва. Нам больше некому доказывать свою правоту, осталось разобраться самим, в чём же мы правы. Только это может сделать наш праздник долгим и стабильным, как то великое десятилетие великого Романцева с великими Аленичевым и Титовым. А ещё с Тихоновым и Цымбаларём, Ширко и Робсоном, Ананко и Хлестовым, Никифоровым и Онопко, Карпиным и Мостовым, Шалимовым и Булатовым, и ещё сотней других, кто навсегда поселился в наших сердцах. Как-то Старостин сказал, что «сейчас в футбол намного лучше играют, чем играли мы». Он не стал от этого ничуть хуже. Для меня он стал только лучше, потому что до конца имел ясный и незашоренный ум.

Пусть это веселье сопровождается улыбками. Но не забывайте, с чего начинается эта фраза.

Так что давайте перестанем врать и просто начнём улыбаться. Самое время для этого.

Да поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт. Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!