Смерть суперматизма
Я увлекался просвещением. Был такой период в моей биографии. Я раздавал неподготовленным людям серьезные книжки. Читал Бродского на пятаке пролетарским босякам. Надеялся разжечь дремлющие города разума. Попрать социальный детерминизм. Меня, конечно, пиздили, но не так часто, как вы могли подумать. На мое просвещение не откликался никто. Пашка-поэтка, называли меня. Опять доебётся, говорили они. Хватит нас лечить, возмущались третьи. Я сдулся. Я понял, что мир трагически непоправим. Я смирил свою гордыню. Тут ко мне зашел маляр Дима, которому я давал книжку о мировой живописи. С двумя рисунками. Не книжка с двумя рисунками - Дима. На одном была изображена низкохудожественная зебра. Второй он прятал за спиной. Дима почерпнул из книжки много новых слов и теперь охотно ими пользовался. Вчера на пятаке, когда мимо нас прошла крутобедрая девушка, он сказал: - Кубизм, однако. Потом мимо проехала дорогая синяя машина. Дима отреагировал: - Чтоб я так жил! Чистый сурик. На той неделе бригадир не дал Диме отгул, и он обозвал его "киноварью". Бригадир на всякий случай обиделся. И вот Дима пришел ко мне с рисунками. Он отобрал у дочки краски и альбом, чтобы писать. Дима не имел представления, где находится магазин канцтоваров. - Привет, Паша. - Привет, Дима. - Я пишу. - Я вижу. - Мне кажется, это мое призвание. Я должен уйти с завода и заниматься живописью. Я посмотрел на зебру. В каждой её черте сквозила рука маляра. Я представил шеренги пролетарцев, неумолимо идущих ко мне. Поэтов, прозаиков, композиторов, историков, музыкантов, изобретателей, философов. Мне стало страшно. Меня обуяла горькая ирония жизни. - Дима, послушай... - На зебру не обращай внимание. Это из раннего. Тут я подражаю прерафаэлитам. Это не самостоятельная вещь. Вот... Дима извлек второй альбомный лист из-за спины. - Приготовься. Готов? - Вроде бы. - Смотри! Дима ловко перевернул лист. Я посмотрел. На листе был нарисован большой красный круг. С черной кляксой не посередине. И всё. - Хмм... - Ты понял? - Что понял? - Ладно. Картина называется: "Смерть суперматизма". - Супрематизма. Почему? - Потому что Малевич написал "Черный квадрат" и в дамки. А вот шиш ему, а не дамки! У меня, видишь, круг. А квадрат Малевича, вон он. Незначительная часть, как бы тонущая в мареве. Он, понимаешь, с квадратом в люди шагнул, а я шагну с кругом. Я вздохнул. Еще месяц назад Дима был добрым цельным маляром, а тут превратился... Не знаю даже в кого. - Жене показывал? - Она ничего не понимает в живописи. - Маме? - Она тоже не понимает. - Отцу? - Паша, ну какой отец! Я тебе показываю. Что скажешь? Я вытер губы и решил быть с ним пожестче. - Дима, ебать-колотить! В чем писечка квадрата Малевича, ты как считаешь? Дима завис. - Он квадратный. И черный. - Нет. В природе не существует абсолютно черного цвета. В основном встречается черно-синий. Бывают и другие примеси. А Малевич, путем смешения красок и алхимических опытов, сумел получить абсолютно черный цвет. Ты видел квадрат Малевича? Был в Эрмитаже? - Нет. Я фотки смотрел. - Фотки не способны передать подлинную суть картины. Когда смотришь в «Черный квадрат», ты смотришь в черную дыру, в бездну, заглядываешь в другой уголок Вселенной. Мурашки по коже. Непередаваемые ощущения. Мельчайшими штрихами Малевичу удалось создать чуть ли не портал в другое измерение. А у тебя просто красный круг. Он хороший, в нем чувствуется рука опытного маляра, но... - Но я всего лишь маляр. Так, да? - Да. Извини. - Нормалек. Зато по чесноку. Как думаешь, мне дальше писать? - Не знаю. Попробуй изо всех сил не писать. Если получится, значит, писать не надо. - Лады. Дима ушел грустным, как собственная зебра. А я дверь закрыл и подумал - Малевич, сука, сколько людей сгинуло из-за твоей кажущейся простоты! Третий раз вру про абсолютно черный цвет и портал в другое измерение.
Публикуется с разрешения автора